Актер проснулся знаменитым после сериала «Бригада», а закрепил успех легендарным «Бумером». Новая волна его популярности началась после раскритикованного «Параграфа-78». А не так давно Вдовиченков снялся в фантастическом боевике «Запрещенная реальность». - Не знаю, раскрою ли я тайну, но я всю жизнь нереально боюсь высоты, а по сюжету как раз приходится падать с огромной верхотуры, - признался Владимир.

- Но, когда в этом участвуешь, то возникает какой-то, в хорошем смысле, соревновательный дух, забываешь про все свои страхи. Твой партнер делает одно, ты подключаешься, стараешься добавить что-то еще и еще, получается очень увлекательный в плане постановки процесс.

- Можно ли сказать, что ваша дорога к успеху была терниста?

- Нет, я, скорее, счастливчик. Что касается «Бригады», то ее запускали два раза. Первый раз я приезжал и познакомился с режиссером, потом он меня так и не вспомнил, а я не стал ему говорить, что был у него на пробах два года назад, и меня не утвердили. Я как раз накануне подрался, пришел на «Мосфильм», стоял в курилке, зашла ассистентка. И говорит: «О! А ты кто? У тебя такая морда. Ну-ка пойдем!». Это была случайность, но, как говорится, ничего не бывает просто так. Я приехал в Москву, через три месяца снялся в клипе Дельфина «Дилер» - про наркоторговца. Мне было очень интересно - я там играл одного из охранников. С тех пор все время встречал людей, которые помогали шагать дальше. Не буду Бога гневить, в этом смысле мне были даны все возможности для того, чтобы двигаться вперед. Может быть, кому-то мой путь покажется не очень стремительным, но я доволен тем, как все происходило. Мне кажется, я немного тугодум, мне нельзя все и сразу. Меня может перехлестнуть - все надо дозировано.

- Можете рассказать о своем родном городе?

- Я из города Гусева, что рядом с Калининградом. Маленький, провинциальный, красивый зеленый город, жизнь в котором – скука смертная. Как только возникла возможность сбежать, я это сделал. В этом виноват не город и не люди, которые там живут, просто это очень провинциальное место. Но сейчас там живет мама. Иногда она забирает дочь к себе. Недавно мне звонил мэр города и говорит: «Что ж ты нас забыл?». И мне даже как-то неудобно стало: постоянно обещаю, что приеду. Мне кажется, что если есть возможность как-то поддержать людей, доставить удовольствие, приехать, то я обязательно это сделаю. Может быть, и отношение к городу изменится. Потому что ты уже понимаешь, что это уже не якорь, который тебя держит, не клетка, из которой не вырваться. Одно время я даже боялся уезжать из Москвы домой, потому что боялся, что не вернусь обратно. Вдруг что-то меня остановит – обстоятельства, еще что-то…

- Планируете сниматься вместе с женой Ольга, которая тоже актриса?

- Недавно мы снимались в одной картине в Киеве, называлась она «Выход». На мой взгляд, картина не получилась, но виноваты продюсеры. Это была заявка на телевизионный полный метр, а мы его сняли за 13 дней. Не было ни времени, ни возможности даже поговорить толком. Все делалось бегом. Так что первый блин комом, да не обидятся на меня режиссеры. Но я хотел бы повторить этот опыт, потому что, на мой взгляд, это сложно, это дает некую мобилизацию. Проще, наверное, когда ты режиссер, а жена актриса или наоборот; то есть, когда один руководит, а второй делает. А здесь нужно вместе работать в одной плоскости и не помешать друг другу. Но, если будет возможность – с удовольствием.

- А как дети относятся к известности?

- Наверное, Леньке все-таки приятно, что я артист. С другой стороны, в какой-то момент перестаешь быть в чистом виде самим собой. Становишься не просто папой, а папой-артистом и поэтому каким-то дистанционным. Я думаю, что в этом есть какой-то негатив. И очень страшно, когда популярность и узнаваемость могут задавили психику ребенка. А младшая дочь еще не понимает - ей четыре года.

- Как в киноиндустрии с кризисом?

- Киноиндустрию с кризисом отменили. Ее в России нет. Может, это на уровне слухов, но примерно из ста картин, которые запустились, осталось десять, а остальные закрыли. И то бюджеты сокращаются. Конечно же, это сказывается на количестве работы, но, к сожалению, не сказывается на качестве. Казалось бы, остановили кинопроцесс, надо сосредоточиться на интересных проектах, дабы поддержать зрительский интерес, а финансируется какой-то трэш, по-другому не могу сказать. Мне прислали такие дикие сценарии сериалов, что просто оторопь берет. Думаешь - откуда у людей возникает мысль снимать это?! Причем некоторые действительно интересные проекты - как запасной вариант. Почему? Неужели люди, которые все это финансируют, не понимают, что из-за этого кризис и произошел? От того, что ты включаешь телевизор, и тебя тошнит! Ты ходишь в кинотеатр и думаешь, куда уходят десятки миллионов долларов? Наверное, так размышляю не только я, но и продюсеры хотят вычленить что-то хорошее. Но не хватает какого-то умения, образования. Этому нужно учиться. Если хочешь снимать хорошее кино – ты должен понять, из чего оно состоит. Из хорошего сценария, хороших артистов, хорошего режиссера. Только теперь хорошего кино стало совсем мало, а плохого чуть поменьше.

- Журналисты вас называют прямым человеком. Бывают ли у вас из-за этого проблемы с коллегами?

- Конечно. Но знаете, наверное, журналисты все-таки лукавят. Я скорее умело делаю вид, что я такой. Я знаю, где надо промолчать, слукавить, соврать. А прямолинейность - это всегда самый простой способ решить проблему. Когда не ходим вокруг да около, а выкладываем проблему, все сразу решается. Если, например, репетируешь и не понимаешь ситуацию, долго мучаешься, то проще признаться. И тогда все становится на свои места.

- К критике относитесь спокойно?

- Нет, я могу и обидеться. Мне всегда очень приятны лестные отзывы о моей работе. Но бывает, что человек вдруг ни с того ни сего взъелся. Конечно, это досадно. Мне, например, не нравится, что везде вспоминают только «Бригаду». Этот сериал все время идет бонусом.

- Можете вспомнить, когда вас в последний раз захлестывала волна радости?

- Вчера. Мы с ребенком купались, пришла Ольга, заворачивает ее в одеяло и что-то ей говорит. И вдруг ребенок, которому четыре года, отвечает: «В каком смысле?». Вот эта фраза меня просто убила. Я хохотал вместе с женой минут десять. Радость оттого, что ребенок взрослеет, становится мудрее. Это чудо, к которому я причастен, это часть меня. Помимо умиления, это просто какая-то радость, которую сложно объяснить. Счастье – это что-то относительное. Но мне кажется, что я человек счастливый, у меня много таких моментов в жизни.